Твоя половина мира - Страница 75

– Иными словами, не ты один осознаешь… параллельность событий.

– Да… можно и так сформулировать. Что ты на это скажешь?

– Ничего. Где Полушин?

– Прямо над тобой. Третий ряд.

Тиль обернулся и увидел бирку: «Полушин Федор Илларионович». Он потянул за холодную хромированную ручку, и из стены выехал длинный ящик.

– Николай… Это он?

– Полушин, – подтвердил Ефимов.

– А теперь напрягись: чей труп вы забирали из квартиры перед тем, как я туда пришел?

– В твоем так называемом варианте? Его же и забирали.

Тиль втолкнул ящик обратно.

– Полушин жив, – сказал он. – Это не Федор, это кто-то другой.

– Посмотри как следует.

– Коля!.. – Игнорируя винтовку, Тиль забродил по комнате. – Мы с Полушиным братья. Не родные, даже не двоюродные. Но – братья! Мне не нужно пялиться на него два часа, чтобы узнать или не узнать… – Он резко остановился. – Значит, в варианте тоже его привозили? Этого самого мужика?

– Этого самого, – угрюмо произнес Ефимов.

– Прокол… – Тиль сунул руки в карманы и некстати рассмеялся. – Федя многое учел, кроме одного. Вторую легенду он не заготовил. Полагаю, и с первой-то мороки немало было… И когда мы увидели тот странный форвертс, когда выяснили, к чему он ведет, Полушин запустил второй сценарий. Но второго тела у него на примете не оказалось. Он подложил того же бедолагу – еще раз. Естественно… откуда он мог знать, что ты, человек случайный, каким-то образом запомнишь… Этот мужчина – не Полушин. Просто похож. В этом его несчастье.

– Ты заявляешь, что Федор Полушин жив, и что убийца – он?

Тиль очнулся и с интересом взглянул на Ефимова.

– Ты его не найдешь. Даже не мечтай.

– Разберемся…

– Пока разберешься, он умрет от старости. Если только… – Тиль поперхнулся. – Если он вообще способен умереть.

– Что-нибудь конкретное у тебя есть?

– Натреплемся еще, времени навалом. «Пока стучу – питаюсь», как говорят в местах не столь отдаленных. Сотрудничать с правоохранительными органами не отказываюсь! – весело объявил он. – Так что будем работать, Николай.

– Вряд ли, – сказал Ефимов. – Ты… дочь мою спас.

– О-о!.. Не беспокойся, дважды за одну услугу не платят.

– Много я для тебя сделать не смогу, – печально проговорил он. – Свободным ты отсюда не выйдешь. Предоставляю тебе выбор, Хаген. Последний выбор. После ареста тебе уже ничто не поможет: приговор вынесен, и сроки обжалования прошли. Да и фикция это – обжаловать приговор Евротрибунала. На помилование тоже не рассчитывай. Я, старый фараон, и то мурашками покрывался, когда материалы твои читал. Исключительную меру кому попало не назначают. А в лаборатории «Юниверс»…

– Коля… – Тиль скривился.

– Не представляю, что они с тобой творить собираются. Про эти исследовательские центры всякое говорят… Но убивать им тебя не резон!

– Я и в тюрьме поживу. Пока буду давать информацию – не повесят. А информация у меня не кончится никогда. Я же форвард.

– Общественное мнение… Боюсь, что жить ты будешь лишь до следующих президентских выборов. Независимо от своей ценности. А в лаборатории…

– Спасибо. Н-да… какая услуга, такая и благодарность. Ты ведь мне ничего не должен. Совсем ничего. Не собиралась твоя дочка тонуть в том бассейне, зря ты на жену орал. Поплавали бы и вернулись домой. Извини, Коля, мы этим приемом часто пользуемся… Если хочешь что-нибудь для меня сделать, выясни по своим каналам про одну аварию. Вроде, вертолеты недавно столкнулись…

– Хаген! Какие еще вертолеты?! Мне тебя на улицу выводить пора! А на улице…

– Я уже разглядел. Хорошо обложили, надежно. Но в этот раз меня отбивать не станут. Звони, Коля, звони.

Тиль облокотился на ряд квадратных дверок и замер. Того, что для него было самым важным, он, как ни старался, увидеть почему-то не мог.

– Катастрофа серьезная, – сообщил Ефимов. – Частный аппарат и аэротакси. Протаранили друг друга и рухнули на туристический автобус. Трупов много, но… проблема в том, что второй вертолет…

– Принадлежит президентской службе, – закончил Тиль.

– Там есть и выжившие, тебя ведь это интересует? Раненых отправили по больницам, списки будут позже. Кого искать? На чье имя документы?

– Карт у нее куча. Кроме того, она не дружит с фараонами, а тебя и на километр не подпустит. Если только…

– Верь, что она жива. Верь в это, Хаген.

– Трудно верить, когда привыкаешь знать.

– Может быть, может быть… – Ефимов помялся. – Что-нибудь еще?..

– Требую экстрадиции, – сказал Тиль.

– Куда?

– Я по всей Европе наследил. Куда угодно, лишь бы отсюда.

– Веревка везде одинаковая, Хаген.

– Там – точно веревка. А здесь… неизвестно, Коля.

– Что ж, требование законное. – Ефимов бесцельно пощелкал предохранителем и включил терминал. – Это «Первый». Общее внимание…

Полушин

Кандалы почти не мешали. Ефимов что-то кому-то шепнул, и Тиля приковали к полу гуманно, оставив пару сантиметров для вдоха-выдоха. Шоковый ошейник и вовсе не надели – наверняка нарушили кучу инструкций…

– Дорога долгая будет, – сказал Ефимов. – В городе тебя содержать опасаются, даже временно. Куришь?

Тиль покачал головой.

– Молодец… – Ефимов хотел что-то добавить, но осекся. – По приезду еще раз свяжусь с нашим оперативным. Если будут новости о катастрофе…

– Спасибо.

– На месте я тебя передам, и… все. Там не Москва, там я уже никто.

– Брось эти нежности. Зачем оно тебе?

– Ты отличаешься, Хаген. Очень отличаешься от всех тех, кого я упек. А упек я многих. Под петлю, правда, подводить не приходилось еще… Ты у меня первый. Вот так…